15 февраля 2021
Разведывательно-ударные БпЛА – новая ступень в развитии отечественной беспилотной авиации
Фрагментарное применение комплексов с беспилотными летательными аппаратами уходит в прошлое. Уже сегодня БпЛА, помимо разведки и наблюдения в режиме реального времени, решают задачи РЭБ и способны применять различные авиационные средства поражения. Не случайно руководство Министерства обороны РФ уделяет пристальное внимание развитию беспилотной авиации и поставкам в войска (силы) новых комплексов с БпЛА.
Сегодня наш собеседник – ведущий российский эксперт в области беспилотных систем главный редактор журнала «Беспилотная авиация» Денис ФЕДУТИНОВ. Наш разговор – о настоящем и ближайшем будущем ряда отечественных и зарубежных комплексов с беспилотными летательными аппаратами.
– Военные конфликты последнего времени характеризуются всё более частым применением беспилотников. Они уже стали неотъемлемым элементом боевых действий. Денис Вячеславович, перечислите задачи, которые БпЛА решают на поле боя, точнее над ним.
– Действительно, роль беспилотных авиационных систем в достижении победы над противником в настоящее время возрастает. Расширяется номенклатура используемых систем, а также их функциональные возможности – они обеспечивают не только ведение разведки, в том числе, в режиме реального времени, но и наведение высокоточного оружия, решение задач радиоразведки и радиоэлектронной борьбы.
Использование беспилотных комплексов в связке с традиционными управляемыми человеком системами вооружений и военной техникой повышает боевые возможности войск и одновременно снижает потери личного состава. Указанные обстоятельства обу¬славливают высокий интерес, демонстрируемый вооружёнными силами многих стран мира, к оснащению их подобной техникой. Есть основания полагать, что в перспективе данный тренд сохранится и беспилотная техника будет занимать более существенную долю среди общего объёма используемых вооружений и техники.
– Каково состояние дел в оте¬чественной беспилотной авиации?
– Беспилотные летательные аппараты отечественного производства уже давно являются неотъемлемой частью любых мероприятий боевой подготовки воинских формирований Вооружённых Сил Российской Федерации, а также выполнения боевых и миротворческих операций. На протяжении последнего десятилетия российское военное ведомство планомерно и в существенных количествах закупало созданные российскими компаниями системы БпЛА для оснащения ими Вооружённых Сил. Речь здесь главным образом идёт о системах БпЛА ближнего и малого радиуса действия. Но, разу¬меется, не только о них.
– Как обстоят дела с разработкой ударных систем БпЛА?
– В России создаются такие комплексы, как «Альтиус», «Орион», «Форпост» и другие. Часть из них уже прошла определённые этапы испытаний, подтвердив заложенные характеристики. Более того, некоторые из упомянутых БпЛА были успешно применены в ходе операций контингента Вооружённых Сил России на территории Сирийской Арабской Республики.
– Министр обороны России генерал армии Сергей Шойгу на расширенном заседании Коллегии военного ведомства в декабре 2020 года сообщил, что в Воздушно-космические силы начали поступать первые современные комплексы с разведывательно-ударными БпЛА средней дальности «Орион». Озна¬чает ли это, что мы поднялись на новую ступень в развитии беспилотной авиации военного назна¬чения?
– Да, это событие знаменует собой качественный шаг вперёд в развитии беспилотных систем в нашей стране. Причём средневысотные комплексы большой продолжительности полёта «Орион», хочу отметить, уже производятся серийно.
– А как обстоят дела с реализацией других проектов тяжёлых БпЛА?
– Результат, достигнутый при выполнении программы создания БпЛА «Орион», – это лишь успешно сложившийся фрагмент общего «пазла»: необходимо доводить до логического завершения продолжающиеся по ряду тем научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, а также начинать работы по совершенствованию существующих и разработке новых моделей. Сфера создания современных вооружений и военной техники отличается высокой динамикой и не терпит остановок.
При этом большое внимание, которое руководство Министерства обороны России уделяет теме развития систем БпЛА и оснащения ими Вооружённых Сил страны, даёт веские основания полагать, что реализуемые проекты будут воплощены в реально работающих системах БпЛА, а начатые закупки продолжены в необходимых для армии количествах.
– Последним ярким примером активного использования БпЛА был конфликт в Нагорном Карабахе. Некоторые восхищены применением турецких БпЛА Bayraktar TB2 и даже уже пытаются «примерить» их на другие театры военных действий. Насколько такие восторженные оценки соответствуют истинным характеристикам этих комплексов и как они характеризуют возможности турецкой оборонной промышленности?
– Нельзя не признать, что турецкие разработчики действительно создали работоспособную систему БпЛА Bayraktar TB2, причём сделали это в достаточно сжатые сроки. Однако удалось это благодаря тому, что «Байрактары» скомплексированы из подсистем, доступных на мировом рынке. Так, в качестве инерциальной навигационной системы применяется изделие NovAtel IMU LN200 компании Northrop Grumman из США, а штатной полезной нагрузкой является оптикоэлектронная система наблюдения MX-15D канадской компании Wescam. И это далеко не полный список импортных – для турецкой стороны – комплектующих. Подобный подход характерен и для более тяжёлого БпЛА Akinci, которому в рекламных целях авансом приписываются неподтверждённые возможности в работе по воздушным целям.
Между тем, как показывает опыт, зарубежные поставщики могут мгновенно прекратить поставки компонентов, остановив или существенно затормозив производство готовых изделий. К примеру, в случае с упомянутыми БпЛА Bayraktar так произошло под давлением проармянских общественных организаций: распиаренное высокотехнологичное изделие неожиданно превратилось «в тыкву».
Кстати, осознавая подобные риски, российские разработчики пошли по более сложному и длительному пути создания своих комплексов БпЛА на основе оте-чественных компонентов, многие из которых в силу отсутствия готовых решений приходилось создавать параллельно основной разработке. При этом отдельных подсистем не существовало не только «в железе», но и в виде технологий.
Что же касается попыток экстраполировать даже не сам имевший место опыт, а транслировавшиеся в масс-медиа представления о сверхуспешном опыте применения БпЛА в карабахском конфликте на другие ТВД, то они достаточно сомнительны. Даже если оставить за скобками реальную, доподлинно не известную эффективность применения БпЛА Bayraktar в Нагорном Карабахе, попытка строить на этой основе умозаключения относительно применения тех же систем против стороны, обладающей радикально отличающимися возможностями по противодействию им, выглядит просто удивительно с точки зрения здравого смысла.
